Новые гибриды абутилонов
В Южном полушарии действительно всё наоборот: когда у нас в разгаре лето – там царит зима, вместо заборов слова любви пишутся на кактусах и бамбуке, фрукт папайя называется «мамайя», а черника (açaí) растет на пальмах.
Однажды мне вздумалось отправиться на охоту за абутилонами за тридевять земель на их историческую родину – Бразилию. В убаюкивающем комфорте современного авиалайнера, где на тёмном небе потолка зажигаются искусственные звёзды, выдалось мне всю дорогу предсказывать судьбу своего авантюрного путешествия по этим неведомым электрическим созвездиям.
После длительного перелёта выхожу в небольшом и очень скромном аэропорту Галеан, где на таможне мне в паспорте молча ставят штамп: я прибыла в магически притягательное место, в город мечты Остапа Бендера, считавшийся эталоном всего самого-самого, по сравнению с которым, как утверждал любимейший персонаж советской эпохи, всё остальное просто «не Рио-де-Жанейро».
Через несколько минут моя подруга Лусиана и я уже несёмся на маленькой машинке в бешеном потоке автотранспорта. Нас вертит в круговороте магистралей: мы пролетаем по виадукам и сквозь тоннели, мимо проносятся отвесные скалы и холмы, заросшие гигантскими деревьями, пляжи и пальмы в лучах солнца, белые высотные здания центра, ульи фавел, а где-то надо всем этим то и дело промелькнёт за деревьями парящая над городом и издали кажущаяся такой крохотной белая фигура Христа-Искупителя на горе Корковадо. Вот оно – наше первое шапочное знакомство с Рио!
В первый же день стараюсь влиться в жизнь принимающей стороны – простой бразильской семьи среднего класса. Ещё в пути воображение рисует мне радушное застолье, изысканные экзотические блюда с пряными ингредиентами, пьянящие тело и дух напитки. Я хочу купить что-нибудь к общему столу, но на лотках уличного рынка кроме папайи, анноны, маракуйи и гуавы больше ничего не узнать. Хочется испробовать всё, но вот только что это? Лусиана отмахивается, а на любой вопрос, касающийся местной продукции, я слышу неизменное «надо спросить у мамы» – вот и в Бразилии выросло поколение «детей асфальта». И мы проходим мимо колючих огурцов и причудливых перцев, гигантских лопуховых листьев, маленьких круглых штучек, грушевидных кеглей, белых палочек, коричневых шишечек, чего-то разрезанного и манящего розовой сердцевиной и ещё многого, многого неизведанного. В другой раз я сама молча протягиваю торговцам деньги, тыкая пальцем в товар, а дома разочарованно плююсь и выбрасываю большую часть приобретённой по незнанию экзотики.
Поведение Лусианы понятно: рыночные фрукты и овощи символизируют низкий социальный статус. Дело в том, что Бразилия – страна третьего мира, переживающая бум продуктов быстрого приготовления, по цене доступных далеко не каждому. Овощи и фрукты, напротив, очень дёшевы, и потому считаются уделом бедных. Два сочных манго и гигантский авокадо обошлись мне в стоимость одной шоколадки «Кит-Кат», которой питается Лусиана, а своему двухлетнему сыну она разводит водой из-под крана шоколадный «Несквик» и концентраты сока. На завтрак семья ест булку с мягким маргарином из пластиковой коробочки и пьёт растворимый кофе – вот это престижно!
Впрочем, не всем бразильцам чуждо садоводство, и проблемы у них те же, что и у нас. Мама Лусианы сетует на бедняков из фавел, то и дело ворующих плоды с её любимого авокадо, растущего на фазенде на побережье. В урожайный год семья не знала, куда девать огромное количество бананов. Видимо поэтому в Рио на каждом углу можно увидеть примостившихся под пальмой или торгующих с капотов машин продавцов фруктов и овощей. Размер бразильской сельхоз продукции поражает моё «северное» воображение: килограммовые авокадо, гигантские кочаны брокколи, опахала овощных листовых культур. Неместные овощи, например наш картофель, у них называется «батата инглеса» (т.е. английская картошка), стоит дорого и выглядит весьма печально, зато сладкий картофель батат просто великолепен и стоит сущие копейки. В Рио повсюду растут кокосовые пальмы, так что на каждом шагу в передвижных ларьках-«кокосовыжималках» можно насладиться сладко-солоноватым прохладительным напитком – кокосовым молоком. Да что ларьки! В городе можно встретить целые «кокосные» заведения, на подобии наших «рюмочных». Ну и из прохладительного никого не оставит равнодушным замороженный десерт из ягод асаи – лучшее лакомство в жару.
В Рио я оказалась в августе, и, на мой взгляд, антиподная зима есть самое удачное время измерить сей чудесный город-сад неспешными шагами. Город огромен: этот мегаполис как спрут плотно оплёл своими щупальцами побережье залива Гуанабара, растянулся к югу вдоль Атлантики, перекинулся на острова, проник вглубь материка. Гуляя по мощёным песчаником тенистым улочкам, по мозаично выложенным чёрными и белыми морскими волнами набережным всемирно известных пляжей Ипанема, Фламенго, Копакабана и Леблон, проходя тоннелями сквозь скалы, пешком или же на велосипеде – так и только так получаешь представление о богатой растительной жизни Рио. Но то, что я вижу, сперва лишь оскорбляет мои лучшие цветоводческие чувства: роскошные пахистахис и белопероне маскируют хозяйственные постройки; якобиния, свинчатка и коллекционные пентасы пошли на скос в сквере у зоологического сада; ароматный жасмин самбак, голубой угандийский клеродендрум и мимоза высажены в качестве зелёной изгороди на разделительной полосе автотрассы. Компенсировать это можно только изобилием экзотических растений на квадратный метр, а оно, конечно же, зашкаливает.
Город очень зелен, что неудивительно, учитывая благоприятный субэкваториальный климат. Деревья, кустарники и лианы вырастают гигантскими и раскидистыми, и в центре города это в основном белые и розовые баухинии, а также бугенвиллии всех цветов и мастей. Но больше всего меня впечатлили разбросанные по городу жёлтые и оранжевые «райские пташки» цезальпинии. Самая же богатая цветниками улица – это, пожалуй, Авенида Португаль, огибающая побережье залива Гуанабара. Тут можно воочию лицезреть всё то, что мы привыкли лелеять на подоконниках: с восторгом приветствую как старых друзей и трёхметровые муррайи, и пышные иксоры, и тунбергии двух видов, и голубоглазую дуранту, и олеандры, и узловатую табернемонтану, и алую ятрофу, и море всевозможных гибискусов – и всё это в апогее цветения.
Справедливости ради, в Рио в августе (поскольку это зима) цветёт далеко не всё, зато в это время года здесь можно увидеть созревающие семена и плоды, многие из которых выглядят прямо-таки угрожающе. Тут и там встречалось мне фруктовое дерево жака с увесистыми колючими «грушами», а также дерево пушечных ядер (курупита гвианская), норовившее уронить мне часть своих плодов прямо на голову. Ну а далее мои скромные познания в ботанике изменили мне, и оставалось только восхищаться гигантскими стручками, колбасками, шариками, шишечками и прочими растительными украшениями.
Если закрыть глаза и ткнуть пальцем в карту Рио, то вероятность попадания на зелёный квадратик будет весьма велика. Рио, как шахматная доска, испещрён скверами, парками, зелёными зонами, самой обширной из которых является Национальный заповедник Тижука, на осмотр которого потребуется несколько дней и услуги местного шерпа.
Все парки Рио обладают тропическим очарованием с лёгким налётом старины, потому что они были изящно спланированы видными деятелями ландшафтного дизайна, с добавлением «изюминок» в виде небольшого озерца, фонтана, ротонды, мостика, уголка кактусов или акцентирования отдельно стоящего дерева. Городские цветники ухожены, газоны выкошены, деревья и кустарники подстрижены, но обслуживающий персонал, аккуратно удаляющий усохшие ветви, встретился мне лишь в Ботаническом саду. Кажется, что сама природа Бразилии приходит на помощь местным садовникам – всё растёт, цветёт и пахнет – круглый год!
Не скажу, что от ботанического сада «Жардим Ботанику» я ожидала большего, но я ждала иного. Сад, несомненно, превосходен: сиреневый туман жакаранды и буйная зелень на фоне лесистых холмов Тижуки, окутанных лёгкой дымкой, а надо всем этим высокое голубое небо и совсем не жаркое полуденное зимнее солнце, так что гулять там можно целый день. Традиционно сад разбит на тематические зоны: здесь можно увидеть и коллекцию орхидей, и сад кактусов, и восточные мотивы. У входа посетителей встречает визитная карточка сада – аллея стройных королевских пальм, а также отдельно высаженные экземпляры знаменитого красного дерева пау-бразил, в честь которого названа сама страна. Но в действительности мне приходилось догадываться, кто есть кто, поскольку таблички с названиями растений отсутствовали напрочь.
Рядом с Ботаническим садом находится парк Энрике Лаже, до 60-х гг. бывший частным владением промышленника. Центральную часть сада украшает особняк постройки 20-х гг. в итальянском стиле. Сейчас в нём находится кафе. Парк разбит амфитеатром и имитирует субтропический лес с искусственными валунами и пещерами. Здесь также можно увидеть гроты со встроенными в стены аквариумами, фонтанчики и садовую скульптуру. Под раскидистыми деревьями высажены кусты мальвавискуса и бальзамины разных цветов, а по ветвям скачут мармозетки с полосатыми хвостами, так что хочется повторить вслед за тётушкой Чарли, что в Бразилии «много-много диких обезьян».
Парковая зона пляжа Фламенго (что означает Фламандский пляж) протянулась вдоль залива Гуанабара почти на полтора километра. Это великолепный усаженный пальмами и гигантскими деревьями цветущего морского гибискуса променад в самом сердце Рио с незабываемыми видами на лазурный залив и зелёные холмы. Сюда же, поближе к отдыхающим на пляже туристам, слетаются подкормиться, словно воробьи, стайки диких зелёных попугайчиков.
В центре города, недалеко от вокзала и торговой зоны, напомнившей мне Апраксин двор в Санкт-Петербурге, расположен старый парк Кампо де Сантана, заложенный в 1889 г. в честь провозглашения Бразилии республикой, о чём свидетельствует небольшой монумент в центре. Парк, в котором насчитывается более 50 пород деревьев, был распланирован французским ландшафтным дизайнером Августом Мари Глазье. Интересно, что на многих фотографиях этого парка запечатлено одно и то же гигантское дерево с застывшим потоком воздушных корней, рядом с которым человек выглядит сущей песчинкой. В парке живут крайне ленивые разморённые солнцем павлины, которых можно даже погладить и уговорить продемонстрировать свой веерный хвост, а также агути – маленькие подвижные зверьки, похожие на бесхвостых крыс или одичавших морских свинок.
Парк Боа Виста (что означает «прекрасный вид») расположен на возвышенности в центре города. В XIX веке парк был частью садов императорской резиденции, а в бывшем императорском дворце теперь располагается Национальный музей с довльно скромной коллекцией древностей. К парку примыкает зоосад, насчитывающий более 200 видов животных.
В южной части Рио находится ещё одна великолепная зелёная зона – называемая в народе «сердцем Рио» – лагуна Родриго де Фрейтас, соединенная с Атлантическим океаном небольшим каналом. В 1938 году на берегах лагуны появился парк Аллаха, названый в честь популярного тогда американского фильма и действительно прекрасный как Райский сад, а вокруг лагуны вскоре вырос элитный жилой район.
Так и не встретив ни одного мужчины в белых парусиновых штанах, зато, найдя сногсшибательный абутилон сорта «Тигровый глаз», я снова сажусь в самолёт, где вновь гадаю по электрическим созвездиям о том, что принесёт будущее, и напеваю под нос слова знаменитого танго:
О, Рио, Рио, рокот прилива,
Шум прибоя, южный размах.
О, Рио, Рио, сколько порыва,
Сколько зноя в чёрных очах…
Украшенный огнями, как новогодняя ёлка, ночной город с каждой минутой становится всё дальше. О, Рио, Рио, о, Рио-де-Жанейро, конечно, не «на днях», но я непременно прибуду снова!
